Или парочка любимых постов, от персонажа которым, по логике, я просто не могу быть.
Смерть.
Битва, кровь, смерть… Последняя война не жалела сил уничтожая все на своем пути. Словно дьявол она неслась по богатым доселе землям, сея всюду вражду и нищету. Смеялась на костях погибших и взлетала к небесам громоподобным гласом тяжелых орудий. Не кто из стран не остался в стороне от этих кровопролитных событий, даже Канада. Пацифист, любитель природы, тихий мальчик… Даже ему пришлось взять в руки пистолет, и испачкать свою душу насилием. Он не хотел, он плакал стараясь бежать, защищаясь и надеясь на скорый конец. Ведь конец должен прийти, любые кошмары заканчиваются пробуждением!
Альфред зашел в дом брата поздним вечером и нашел его бледным у камина, с книгой в руках. За последние время Мэтью сильно изменился.. Главным образом изменилась его теплая улыбка. Нет, она не исчезла, просто теперь выглядела немного утомленно, вымученно. Канада закрыл книгу и поднял свои светлые глаза на Америку. В них мелькнула легкая надежда, и конечно же радость. В такие сложные времена каждую минуту боишься увидеть на пороге врага…
- Здравствуй, брат! – он встал с кресла разбавив своим тихим голосом тишину, и мелодию потрескивающего камина. Волосы были слегка растрепаны, в кармане меховой дубленки проглядывался злосчастный пистолет.
- Мэтью, война подходит к концу. – вдруг заявил Америка без всякого приветствия, лишь кивнув.
Подходит к концу? О чем он говорит…
Пронеслось в голове Канады. Хотелось поверить в слова брата, бросится к нему на шею и заплакать. Заплакать от облегчения. Вот только серьезный голос разума не дал свободы эмоциям.
- Н-нет брат… - слегка запнулся Уильямс, не уверенный в своем желании возразить. – Она только началась…
Америка резко и гордо вскинул голову, словно пес услышавший долгожданный приказ к действию. Канада узнал этот взгляд, и тут же ужаснулся… Уверенный в себе, дерзкий и обжигающий. Тот взгляд, который миролюбивый и тихий Мэтью просто не мог себе позволить. Взгляд, отличавший храброго брата от всех.
Как жаль, что храбрость, зачастую, граничит с глупостью…
- Ты не прав! Я.. Я спасу всех, завтра я пойду с боем на Пруссию, и битва придет конец. Слышишь, Мэтью, я положу конец всему этому! - Америка махнул рукой, словно изображая ход последний битвы, в которой ряды его верных бойцов сметут Гилберта ко всем чертям. Легко и играючи Альфред рассчитывал победить, ради всего мира.
Мэтью знал, что переубеждать брата нет смысла. Ужас, вот что он испытывал, осознавая силу которую накопил прусс за последнее время, и слабость которую получил Джонс в последних боях. Но и отпустить Альфреда он не мог, он не хотел, не хотел насилия и новых потерь… Не хотел потерять последнего друга, самого близкого человека в этом мире. Канада бросился на шею к брату… Как забавно, мы обнимаем в праздник, мы обнимаем на похоронах. Какое же это удивительно универсальное действие.
- Брат, не надо… Не надо! – всхлипывал Мэтью прижимая Альфреда к себе. – Ты не должен, ты не герой.. Потерпи, не бросай меня, прошу…
Время в комнате на миг остановилось, только камин продолжал потрескивать, поглощая черные угли.
Битва, кровь, смерть…
Кто то вошел в дом. Канада сидел в кресле у камина, читая книгу. Волосы его были растрепаны, а одежда помята. Глаза явно просили сна, и только улыбка еще не успела растерять последние крупицы тепла. Правда привкус печали от нее усилился в десятки раз… Мэтью закрыл книгу и поднял глаза на гостя. Он встал и медленно достал пистолет из кармана, направив стальное дуло на дверной проем. Человек стоявший там был непривычно серьезен, и не менее утомлен. Хотя одежды его были как обычно выглажены и чисты… Даже в войну Франц умудрялся держать себя в форме. И только в глазах исчезла привычная искорка страсти, ее заменили усталость и сожаление.
- Что случилось с тобой, mon cher... – произнес он медленно поднимая руки, и давая понять что безоружен. И в правду, что? Руки Канады слегка тряслись, во взгляде читалась непривычная уверенность. Убить, неужели он готов убить? Франция… Одна из ключевых фигур в происходящем. Убить. Что это изменит на политической карте мира? Да и имеет ли значение эта карта… Что изменит это в самом Мэтью.
- Guerre. – одно единственное слово, таящие в себе множество других. От триумфа до смерти, все было в нем. Весь мир был в нем. Каждый. - Зачем вы пришли?
- Mort.
Бог решает кто из нас совершил добро, дьявол жаждет зла, и только перед смертью все равны.
- Америка погиб. – выдохнул Франц то, что последние несколько часов безжалостно трепало его и без того израненную душу. – S'il vous plaît, venez avec moi.
Пистолет медленно опустился уткнувшись своим безжалостным дулом в пол. Это ноги Канады подкосились под тяжестью жуткой новости. Как? Не хотелось верить. Словно тихий, спокойный мир Мэтью, в который он прятался все это время, разом рухнул, оголяя жуткие раны мира настоящего. Смерть, сталь в руках… То, что унесло жизнь брата. Словно душа Мэтью вознамерилась отправится вслед за душой Америки, не желая принимать действительности.
Он почувствовал на своих плечах легкие руки Франции, он плакал в его плащ. Все, что наболело, что терзало и тело изнутри, рвалось наружу с этим слезами. Они текли по щекам, пропитывали голубое одеяние, и летели к полу разбиваясь в брызги. Но ни что не могло повернуть все назад…
- C'est impossible!
Время в комнате на миг остановилось, только камин продолжал потрескивать, поглощая черные угли.
Любые кошмары заканчиваются пробуждением...
У Франца.
Последние дни Канада не находил себе места в огромном доме… Он бродил от окна к окну словно бесплотный дух, скованный прошлым и вынужденный продолжать свою жизнь. И как любой дух Мэтью продолжал оставаться незамеченным для окружающих. Впервые юношу радовало то, что не было необходимости здороваться и обмениваться обычными, некому не нужными фразами в стиле «Как дела?» или «Неправда ли сегодня хорошая погода?» А главное не было необходимости обсуждать все произошедшее. Все то, о чем так не хотелось вспоминать. Но холод… Возможно именно в разговорах, которых избегал Канада, и таилось утешенье.
Он услышал голоса доносившиеся из детской и тут же остановился в нерешительности. Что то глубоко в душе молило о человеческом тепле. Хотелось проскользнуть в комнату и просто постоять в сторонке, как и раньше оставаясь незамеченным. Послушать голоса и поверить, в очередной раз убедить себя – все хорошо. И пусть это хорошо останется иллюзией, недосягаемой мечтой. Канада поежился от холода. Холода, который вместе с кровью разливался по телу из раненного сердца…
Решено, юноша ступил в детскую осторожно прикрыв за собой дверь. Тут было тепло, и на удивление оживленно. В светлых глазах мелькнула привычная для Мэтью доброта, которую он испытывал ко всем окружающим. Вообще ни что, даже война, не заставила Канаду научится ненавидеть.
Так, к примеру, он был благодарен Франции за новую жизнь. И пусть официально Мэтью являлся пленником, он был уверен что без этого переезда просто не пережил бы потери... Было бы не выносимо день за днем сидеть у камина в доме, в котором он видел Альфреда последний раз. День за днем вспоминать те последние минуты, когда юноша пытался удержать своего брата, упросить остаться. Вспоминать о том, что ничего не смог сделать. К тому же у Канады имелся неплохой положительный опыт жизни с Францем, которого, между прочим, он считал очень близким и важным для себя человеком. Как, в прочем, и Артура.
Англия так же находился в комнате… После смерти брата Канада старался избегать близкого общения с Артуром, хотя они часто виделись в коридорах, и в детской. Просто Мэтью знал в каких отношениях он был с Америкой. Пусть они постоянно сражались, и на первый взгляд не ладили друг с другом, юноша был уверен, что друг друга они любили, и даже уважали. Пожалуй во всем доме англичанин был единственным, кто по настоящему мог понять боль утраты… И в то же время потревожить то, что Канада хотел усыпить. Так что при встрече с Артуром Мэтью всегда тепло улыбался, был не разговорчив, и часто отводил взгляд.
С остальными, кто находился в комнате, у Канады не было такой богатой базы для общения. С девушкой, которую кажется звали Маргарет, он пару раз виделся в коридоре, но оставался незамеченным. Мальчик же, Джеспер, Мэтью не раз видел его в детской и всегда старался быть добр и весел. Не хотелось огорчать ребенком терзаниями своей души, ведь ему похоже, и так было очень тяжело.
- Bonsoir… – тихо произнес Мэтью не к кому конкретно не обращаясь, и привычно улыбнулся. Тепло… Но все же не так, как раньше.