Да, и такое было. И это то же не хочу потерять.)
<---Мальчик слева
1981 год — убийство президента Анвара Садата религиозными фундаменталистами, приход к власти Хосни Мубарака.
- Запомни этот день, Гупта. – темнокожий босс повернулся к своему маленькому собеседнику, сидевшему на стуле. – Запомни. – Он улыбнулся поправив свою одежду, и красуясь перед Египтом, как перед зеркалом. – Ну что, хорошо? Улыбнись, Гупта, я хочу увидеть твою улыбку. Несмотря на повод, ты должен улыбаться.
Не сказать что бы Египет очень любил своего шефа, иногда даже наоборот… Но начальство есть начальство. Как и со всеми, у мальчика были не плохие отношения с Анваром. Он улыбнулся. Улыбка не достигла глаз, в которых таился привычный холод.
- Устраивать парад в день начала войны, не самая лучшая идея. – высказал свою мысль малыш и как всегда тут же замолчал, словно и не говорил вовсе.
Президент слегка скривился и провел рукой по своим седым усам. Он подошел к Гупте, и беззаботно потрепал того по темным волосам, как бы предлагая закрыть эту тему. Парень отвел взгляд, даже не делая попытки сопротивляться.
- Ты рассудительный малый, Гупта. И должен понимать, что к чему. Посмотри на меня, ты отводишь взгляд так, будто мы с тобой совсем чужие. – Мужчина выпрямился с серьезным лицом и отошел к зеркалу, что бы в последний раз все проверить перед парадом. Египет поднял ледяные глаза и принялся сверлить темный затылок. Совсем чужие… Маленькому Гупте не хотелось считать Анвара чужим. Ведь в этом возрасте самое страшное – остаться одному. А президент? Пусть он порой не справедлив, жесток в своих решениях… Но Садат хороший человек, как не крути.
- Пора. – раздался бойкий голос Хосни, на миг заглянувшего в комнату.
- Идем, Гупта, время пришло. – Подойдя к мальчику старик протянул руку и вновь привычно улыбнулся. Египет, не долго думая, слез со стула и приняв кисть президента, поспешил за ним. Успевать за широкими шагами Садата было сложно, и в то же время вызывало странное ощущение внутреннего тепла... Словно тебя ведет отец, или еще кто ни будь, но очень родной.
В 11.00, на главной площади, послышался оглушительный гам… Это народ приветствовал своего лидера. Анвар занял почетное место в центре первого ряда, а Гупта, скромно спрятавшись за широкой спинкой стула, принялся, как всегда тихо, наблюдать за происходящим. Парады всегда увлекали мальчика… Вот она, истинная мощь, все как на ладони. Верные стране юнцы, и повидавшие битвы старики. Все встали в ряд, салютуют, приветствуют, и шагают как один. Гупта посмотрел на своего шефа. Как видно президент испытывал схожие эмоции, главная из которых – гордость настоящего патриота.
- Ты должен гордиться. – заявил Садат заметив взгляд мальчика, Египет согласно кивнул, и вновь обратил свой взор на парад. А там творилось нечто невыразимое! Ряды людей и техники расступились… А с неба спускались с десяток парашютистов. И это прямо посреди торжества! Как же сложно, наверное, устроить такой фокус… Садат не замешкался и встав уверенно отсалютовал в ответ преданным бойцам. Парад продолжился дружным строем военных машин.
Словно новогодние елки эти грузовики, танки и вездеходы были увешаны солдатами в полном обмундировании и с ружьями в руках… Гордо, красиво и в то же время немного угрожающе. Все это создавало особенное ощущение, уникальное ощущение гордости. Одна из машин вдруг приостановилась, и выскочивший из нее человек что то метнул в трибуну… Вокруг Гупты послышались возгласы, да и сам он понял, что дело плохо. Ведь это что то – граната. Мальчик собрался было бежать… Но граната с грохотом взорвалась, так и не причинив не кому вреда.
- Не может быть! – поднялся Садат… И в правду, очередной трюк, как с парашютистами? Как они могли такое устроить… Сердце мальчика бешено билось, как вероятно и сердце Анвара в этот момент… Легкий свист. Не какого грома. И прямо на глазах Египта пули пронзили тело президента. Брызнула кровь, кто то закричал, люди посрывались со своих мест, стремясь покинуть опасную зону. Но не тут то было, страшные люди, убийцы, открыли по трибунам сплошной огонь.
Гупта было ринулся к Садану… Тот еще дышал, и два каких то человека помогали ему подняться… Помощь мальчика была не к чему. Поднялась пыль, по всюду раздавались крики, и лилась алая кровь. В такие моменты каждое движение может стать роковым. И Египет испугался. Он, схватившись за голову, изо всех сил хотел оказаться не тут… Не в этот момент… Как тогда, с матерью… К мальчику потянулась чья то рука, но тут же была прострелена насквозь шальной пулей. Тут же Гупту кто-то схватил и потащил прочь…
- Спокойно, все будет хорошо… - это был голос Хосни. Человека, заменявшего иногда Садата, и во всем ему помогавшего. Одна рука его истекала кровью, а на лице боль смешалась с удивительной уверенностью в своих силах. – Идем, идем…
Они вышли. Египет не помнил, как его тогда доставили домой… Не помнил он и той ночи, прошедшей словно в аду… Зато хорошо помнил, как ему сообщили – Садат Анвар мертв.
Прошло совсем не много времени, а может и не мало… Египет не знал. Аналогии той бойни, с гибелью матери не давали малышу покоя… Но Хосни Мубарак всегда суетился рядом, не давая уйти в себя окончательно. Он помогал Гупте понять гибель, и что теперь пришло время нового – время свежих преобразований… И именно Хосни стал новым шефом.
Вскоре Гупта понял простую вещь – с Мубараком жить на много легче. Он оказался на много более добрым и понимающим человеком. И пусть потеря Садата тяжела, надо смотреть в будущее широко открытыми глазами, и верить что впереди – только хорошее. «Несмотря на повод, ты должен улыбаться.» - сказал Анвар в тот день, так почему бы и нет?